Эта публикация RT — пример того, как важно точно цитировать и учитывать контекст. К сожалению, высказывание Олега Матюнина процитировано в заголовке статьи неточно, да и текст интервью был сильно сокращен редакцией. Поэтому мы решили выложить полный текст, чтобы вы понимали изначальный смысл высказывания и приведенного в нем сравнения.
Год назад 236-ю статью УК изменили, расширив ее действие. Если раньше ответственность наступала за такое нарушение санитарно-эпидемиологических правил, которое приводило по неосторожности к массовому заболеванию или отравлению людей, то после изменений необходимость во всех случаях доказывать последствия отпала. Теперь достаточно установить факт того, что нарушение привело к созданию угрозы наступления таких последствий, хотя на самом деле это тоже непросто.
До пандемии типичное уголовное дело по данной статье могли возбудить в случае, например, массового отравления посетителей столовой, кафе, ресторана. Рассматривая дело, суд допрашивал потерпевших, число которых могло достигать нескольких десятков и более, сотрудников общепита-отравителя, исследовал результаты анализов. И без этих ключевых доказательств дело бы просто развалилось. Это означает, что если несвежая, небезопасная продукция была создана, выставлена на продажу, но её, предположим, вовремя убрали с прилавков по жалобе посетителя, или проверяющие распознали какие-нибудь салаты непригодными к реализации, то при отсутствии жертв оснований для возбуждения уголовного дела по части 1-й статьи 236 УК РФ так бы и не возникло.
Но вдруг ситуация в мире поменялась, и государствам потребовалось быстро, по-новому урегулировать поведение людей, принудить их к таким самоограничениям, о которых они и помыслить не могли. В один миг мы как будто бы все стали поварами, способными отравить кого угодно. Законодательство оказалось недостаточно подготовленным к новым вызовам. Его оперативно меняли на всех уровнях: от местного до федерального, в том числе при помощи самых жёстких правовых средств — уголовных запретов.
Сегодня, помимо оценочного понятия массовости, в части 1-й статьи 236 УК содержится не менее оценочное «угроза». 30-го апреля 2020-го года Президиум Верховного Суда РФ давал разъяснения по этому поводу. Суд признал оценочный характер формулировок и дал несколько рекомендаций. Точное число заболевших, при котором возникает массовость, названо не было. Рекомендовано принимать во внимание «количество заболевших или получивших отравление», а также тяжесть заболевания (отравления), привлекать с целью оценки масштабов последствий специалистов, прежде всего из Роспотребнадзора.
Относительно угрозы наступления последствий рекомендовано следовать такому принципу: она должна быть реальной. Складывается реальность из двух моментов. Во-первых, поведение нарушителя. Поведение, которое с неизбежностью ведёт к вредным последствиям. Во-вторых, последствия не наступают только благодаря вовремя принятым мерам или другим обстоятельствам. И то и другое никак не должно зависеть от воли нарушителя. Меры принимаются, допустим, органами государственной власти, местного самоуправления, медицинскими работниками, а не самим нарушителем.
Таким образом, с учётом имеющихся рекомендаций Президиума Верховного Суда РФ в каждом конкретном деле суду, рассматривающему его, будет над чем подумать, придётся установить и соединить в одно решение множество обстоятельств. Я считаю, что с учётом толкования, которое дал Верховный Суд РФ, у дел, возбуждаемых по факту «создания угрозы» исход заранее не предопределён, то есть при грамотной защите оправдательный приговор вполне реален. Кстати, благодаря всё той же оценочности.
