Публикуем подготовленную в соавторстве научную статью аналитика нашего бюро Егора Денисова «Методологические проблемы профилактики и расследования серийных насильственных преступлений в условиях цифровой трансформации правоохранительной системы».
Егор Денисов — аналитик Адвокатского бюро г. Москвы "Матюнины и Партнеры"
В условиях общегосударственного тренда на цифровизацию государственного управления и автоматизацию его отдельных бизнес процессов крайне актуально рассмотреть возникающий в связи с этими преобразованиями целый комплекс технологических и методологических проблем, которые наблюдаются при внедрении и использовании новых технических решений в плоскости профилактики и расследования серийных насильственных преступлений. Это направление является исключительно значимым как для поддержания условий безопасности личности, так и, в целом – для общественного спокойствия, поскольку именно серийная преступность может тягаться по производимому общественному резонансу с террористическими актами, а по средствам, затрачиваемым на расследование, порой и превосходить их¹.
Изначально тема профилактики и расследования серийных преступлений, ставшая актуальной во время спецоперации «Лесополоса» по поиску Андрея Чикатило, была достаточно плотно связана с применением объёмных баз данных, которые должны были содержать информацию о способе совершения преступления, поведении преступника и жертвах посягательств². Целью сбора такой информации было обнаружение признаков серийности во вновь выявленных эпизодах, а также составление профиля преступника, включающего в себя сведения о его психологических особенностях, навыках, привычках и социально-демографической характеристике.
К сожалению, как во время расследования этого дела, так и до сих пор в России не существует развитой школы криминальной психологии и поведенческого анализа, а работы по этим темам носят довольно отрывочный, не систематизированный характер. Одновременно с данным фактом выглядит в некоторой степени даже парадоксальным то, что в 70-е годы прошлого века увидели свет работы ученого-криминалиста Г.Г. Зуйкова, посвященные поискам преступников по признакам способов совершения преступления, где уделялось значительное внимание зарубежным разработкам в области использования ЭВМ в формировании картотек и баз данных, а также работы Ю.М. Антоняна и Ю.Д. Блувштейна, рассматривающие методы математического моделирования криминального поведения.
Несмотря на это, научный мейнстрим всячески игнорировал подобные нововведения, а в связи с «авторитетом» генеральной линии криминалистической науки Академии МВД СССР, куда вместе с учением о криминалистической характеристики перекочевали многие чисто криминологические направления исследований, психическое отражение, концептуально обоснованное вышеупомянутыми специалистами, практически не исследовалось³ . Как результат – в отсутствие методологии поведенческого анализа не рассматривалась в качестве актуальной и проблема сбора статистической информации. Только с начала 90-хх годов стали формироваться отдельные базы данных «Монстр», подсистемы «Насилие» и «Досье», основной массив из которых сейчас содержится в ИСОД МВД РФ⁴.
Тем не менее по причине методологического отставания российской науки и практики базы, создаваемые в МВД РФ, не отвечали потребностям выявления серийности преступлений. Именно поэтому в Генеральной прокуратуре РФ была создана система «Глухарь», впоследствии доставшаяся Следственному Комитету РФ. Эта АИПС имела больше необходимых рубрик учёта, однако и сейчас не в полной мере приспособлена к выявлению серий насильственных преступлений в силу опять же недостаточного разнообразия рубрик учёта – например, среди них не наблюдается даже виктимологических признаков жертвы, по которым можно выявить ту или иную преференциальность жертвы у преступника.
В связи с этим Группа криминалистического сопровождения расследования серийных преступлений Главного управления криминалистики (криминалистического центра) СК РФ пользуется отдельной – дополнительной – базой данных, содержащей информацию о способах совершения нераскрытых убийств и изнасилований.
Но при этом обе упомянутые базы СК РФ опять же не интегрированы с иными базами криминологической и криминалистической информации, находящимися в ведении МВД РФ. Кроме прочего пополнение баз СК РФ не интерактивно, что в том числе значительно замедляет выявление новых эпизодов.
Наконец, можно с натяжкой назвать эти системы автоматизированными, поскольку в них отсутствует механизм фоновой проверки вносимой информации на предмет совпадения элементов modus operandi преступников, или, как это принято называть в СКР, «криминалистических признаков».
Ещё одной проблемой цифровизации, и соответственно темпов расследования преступлений, причём не только серийных, в СК РФ является дисбаланс в ресурсах между центральным аппаратом и территориальными органами. Только центральные подразделения СКР имеют доступ к государственным информационным системам (ГИС), содержащим базы данных о гражданах и деятельности юридических лиц: ЕИС нотариата, ЕЭБ ЗАГСа, база данных ФНС, образовательных учреждений и т.д. Причем сбор именно такой информации и её анализ в едином массиве или – что было бы эффективнее – в рамках гиперконвергентной инфраструктуры, позволил бы значительно проще определять круг лиц, находившихся в момент преступления в той или иной географической точке и подлежащих проверке или вызову для допроса в качестве свидетеля. Однако безусловно необходимо иметь в виду, что увеличение количества субъектов доступа в отсутствие стабильного и универсального отечественного программного и аппаратного оборудования повышает риски утечек или искажения содержащейся в ГИСах информации.
Помимо общих методологических и технологических проблем цифровизации профилактики и расследования серийных насильственных преступлений возникают и другие, производные от них, что в немалой степени детерминировано «хроническим» характером первых. Одним из важнейших побочных эффектов отставания отечественной криминологии и криминалистики является критический недостаток квалифицированных кадров, причём как задействованных по линии расследования серийных насильственных преступлений, так и потенциально способных обрабатывать наборы данных, которые в будущем возможно будут сформированы на основе имеющихся и новых сведений. Так, в ГРСП ГУК СК России работает всего 5 следователей-криминалистов и, несмотря на их опыт (более 15 лет – у каждого), такое количество экспертов нельзя считать сколь-нибудь приемлемым, в особенности на фоне зарубежной практики.
Для сравнения: в ФБР США существует целый ряд подразделений, занимающихся не только расследованием, но и поведенческим анализом и статистической обработкой данных о преступлениях, совершённых с признаками серийности. В первую очередь это легендарный⁵ Отдел поведенческого анализа (BAU) в составе целых 5 подотделов и Программа розыска насильственных преступников (отдел и одноимённая АИПС)⁶, подчиняющиеся Национальному центру изучения насильственной преступности. Помимо этого, все агенты данных подразделений проходят специальные курсы и тренинги наставничества перед назначением на должности⁷. В России подобный подход не практикуется, более того – не выдвигается никаких требований и критериев к сотрудникам центральных аппаратов СК РФ и МВД РФ в части специальной психологии и повышения квалификации при расследовании преступлений, совершённых с применением компьютерных технологий.
Ещё одним объективным следствием недостатка подготовленных кадров являются ограничения внедрения новых технологий из сферы криминальной разведки и аналитики. Поскольку в последнее время в МВД РФ и СК РФ всё чаще говорят о применении технологий на базе искусственного интеллекта⁸, стоит отметить, что в основе таких решений лежат наборы данных, составляемые из баз криминологической и криминалистической информации, качество наполнения которых на данный момент оставляет желать много лучшего. Одновременно, если для формирования системы ИИ необходимы наборы данных, то при выстраивании алгоритмов принятия решений системой (в том числе - автоматическое отнесение дела к серии или определение локации места жительства преступника) требуется участие эксперта, который бы давал нейронной сети «обратную связь», указывая на ложноположительные и ложноотрицательные выводы, верифицируя результаты⁹, указывая на ошибки – и таким образом обучая ее. Причём такие специалисты должны обладать как познаниями в области информационных технологий, статистики и программирования (Data science), так и криминалистики.
В итоге кадровая проблема, обусловленная методологическим несовершенством имеющихся систем расследования и профилактики серийных насильственных преступлений, возвращает нас обратно – к невозможности развития новых и потенциально более эффективных методов правоохранительной деятельности: Зло ходит по кругу!..
1. DeLisi M., Kosloski A., Sween M., Hachmeister E., Moore M. & Drury A. Murder by numbers: monetary costs imposed by a sample of homicide offenders // The Journal of Forensic Psychiatry & Psychology. Vol. 21. № 4. P. 501—513.
2. Нецветова Н.В., Усанов И.В. Признаки серийности, особенности их выявления и меры в ходе расследования преступлений против личности (убийств и изнасилований). М., 2009. С. 22—23.
3. Толстолуцкий В.Ю. Закономерности криминалистической теории отражения, присущие субъективному этапу // Вестн. Нижегор. ун-та им. Н.И. Лобачевского. 2008. № 2. С. 204.
4. Нецветова Н.В., Усанов И.В. Указ. соч.
5. И известный всем по сериалам и true crime stories.
6. Critical Incident Response Group (CIRG). URL: https://www.fbi.gov/services/cirg
7. Behavioral Analysts. URL: https://www.fbi.gov/audio-repository/news-podcasts-inside-bau-profilers.mp3/view
8. «МВД внедрит нейросети для поиска серийных убийц и создания «фотороботов». Но на проект еще нужно найти финансирование и создать базу данных для искусственного интеллекта». URL: https://www.rbc.ru/technology_and_media/16/11/2020/5fae6ad49a79470ca94aff66
9. По отдаленной аналогии с АДИС «Папилон».
Источник: Санкт-Петербургская школа криминалистики : материалы С18 III Всероссийского криминалистического форума, Санкт-Петербург, 29—30 октября 2021 года / Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации ; под общ. ред. А.А. Сапожкова ; отв. ред. Е.В. Елагина. — Санкт-Петербург : СПбЮИ (ф) УП РФ, 2022. — 1 CD-R
(3,52 Мб)
